ИОСИФ ЛИКСТАНОВ - ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЮНГИ [худ. Г. Фитингоф]
— Дурак, — сказал мальчик не оборачиваясь. — Ты и есть дурак.
— Кто дурак? — спросил Виктор, радуясь правильному развёртыванию событий. — Я? А ну, повтори по-русски!
— А то кто ещё? Конечно, ты.
— Ты, рыжая команда, ругаться! Так знай же, что таким рыжим в Кронштадте жизни нет! Сейчас я тебя открашу. Будешь зелёный, чтобы все радовались…
Он хотел ещё добавить, что таких курносых надо топить тут же у стенки, без лишних разговоров, но не успел. Мальчик вскочил, расстегнул курточку и, дрожа от обиды, выставил кулаки:
— Наскакивай, приставала! Имеешь бой.
— Имею бой, рыжая команда! — крикнул Виктор, распахнул бушлат и ринулся вперёд.
ЧТО ЗА СУДНО «ЗМЕЙ»?
— Товарищ рассыльный!
— Есть, товарищ командир!
— Что делают мальчики на стенке?
— Отрывают друг другу уши, товарищ командир!
— Одного из них мы знаем?
— Так точно. Юнга Лесков с блокшива.
— Всё тот же юнга с блокшива. Совершенно разболтался этот юнга с блокшива! Сойдите на стенку, прекратите безобразие и доставьте драчунов сюда.
— Есть, товарищ командир!
Рассыльный подоспел к месту побоища в тот момент, когда торжествующий противник подмял Виктора и растирал его лицо бескозыркой, сорванной с головы незадачливого юнги.
Стиснув зубы, юнга вертел головой и барабанил каблуками по земле.
— Говори: «Ай, не буду!» Говори: «Ай, не буду!» — требовал победитель.
— Не скажу… не скажу! — пыхтел Виктор. — Я ещё… на тебе посижу, рыжая команда…
Рассыльный сделал страшное лицо и загорланил:
— Отставить! Прекратить! Руки по швам!
Мальчики вскочили и, тяжело дыша, уставились на него. Рассыльный смерил их презрительным взглядом, пожал плечами и холодно сообщил:
— Вы арестованы. Юнга, надеть бескозырку. За мной!
— Куда? — спросил Виктор, но прочитал на ленточке надпись «Змей» и стал мрачнее тучи.
Опять «Змей»!.. Никуда не уйдёшь от этого «Змея». А этим «Змеем» командует Кравцов, знакомый Фёдора Степановича, значит, вся эта история станет известной на блокшиве…
Виктор сердито нахлобучил помятую бескозырку с надорванной ленточкой, его противник застегнул курточку, и мальчики, с ног до головы покрытые пылью, отправились на «Змея».
Но что за судно «Змей» и кто такой командир Кравцов?
«Змей» — посыльное судно, о чём говорят буквы «п/с», стоящие перед кавычками, а посыльное судно — это такое судно, которое выполняет различные поручения штаба флота и должно сразу поспеть в тысячу различных пунктов. А командир Кравцов — очень молодой, очень исполнительный и весьма самолюбивый командир, который считает, что кое-кто недооценивает и — это особенно тяжело для молодого командира — не уважает «Змея». Кравцов неправ. «Змей» уже давно добился уважения, и товарищи Кравцова виноваты только в том, что считают п/с «Змей» именно п/с «Змеем», маленьким судёнышком, которое…
Судёнышко! Кто смеет утверждать, что Кравцов командует судёнышком! На «Змее» все уверены, что под их ногами палуба гиганта, без двух минут линкора. Что касается водоизмещения, то «Змею», конечно, не повезло. Даже приняв полный груз топлива, провианта и приказов штаба, он вытесняет слишком мало воды. Но зато п/с «Змей» — это воплощение аккуратности и чистоты; он весь сверкает, блестит, он не знает, что такое пыль, сор, ржавчина, и служит также блестяще и аккуратно. Кравцов принял девизом своей жизни поговорку: «Если приказ выполним, то уже выполнен, а если невыполним, то будет выполнен своевременно или немного раньше». Этому командиру моряки ставили в вину только то, что он сам и его команда иной раз говорят о самых простых вещах замысловатым языком.
— Прошу, корсары и пираты! — сказал рассыльный, и хмурые пираты и корсары ступили на блестящую палубу.
Командир поджидал их, стоя на мостике. Перегнувшись через поручни, он разглядывал мальчиков, и его озорные глаза улыбались. Признаться, он был рад этому происшествию: торчать в пустой гавани не очень-то весело. Мальчики не видели его улыбки. В ожидании выговора они стояли потупившись и сосредоточенно сопели.
— Кто виноват? — спросил Кравцов быстро.
Мальчики молчали.
— Повторяю вопрос: кто виноват, кто затеял драку, кто начал?
Виктор вспомнил вчерашний разговор с Фёдором Степановичем, искоса взглянул на своего противника, набрался духу и весьма негромко сказал:
— Я…
— Ничего не слышу.
— Я! — крикнул Виктор.
— Правдивость похвальна, — важно заявил Кравцов. — Теперь изложи причины вооружённого конфликта.
Виктор понял, что от него требуют.
— Он… вчера… помешал мне поговорить с краснофлотцем… который отобрал мои флажки… и я хотел накормить его пылью…
— А получилось не совсем по плану, — добавил Кравцов. — Но так или иначе драка кончена, и вот вам решение: ты, юнга Лесков, и ты, мальчик, вы арестованы за безобразное поведение на стенке военной гавани. Товарищ рассыльный, доставьте буянов в каюткомпанию и сдайте под надзор вестовому до тех пор, пока я не придумаю, как с ними поступить в дальнейшем.
Мальчики испуганно переглянулись.
— Прикажете их помыть? — спросил рассыльный,
— Обязательно. Пускай этим займётся вестовой.
Виктор и рыжий мальчик почувствовали, что они попали в крепкие руки. Командир проводил растерявшихся мальчиков улыбкой и вдруг насторожился: далеко, за воротами Усть-Рогатки, послышался автомобильный гудок, хорошо известный Кравцову.
НЕОЖИДАННЫЙ ПОВОРОТ
Кают-компания «Змея» была отделана полированным красным деревом. В ней стояли буфет, стол и диваны. Вестовой Красиков, смуглый и худенький, в своём белоснежном халате был похож на высохший стручок акации. Он вытирал мягким полотенцем тарелки голубого сервиза и беседовал с Митрофаном — чёрным корабельным котом. У Митрофана была блестящая шерсть и зелёные глаза. Немного портило Митрофана то, что он имел всего одно ухо, но, впрочем, на «Змее» все к этому привыкли и совершенно искренне считали Митрофана красавцем. Если друзья корабельного кота и вспоминали об отсутствующем ухе, так только для красного словца.
— Что в тебе хорошо, Митрофан, так это чистоплотность, — говорил Красиков коту. — Тут под тебя не подкопаешься. А что касается поведения, так ты скотина. Кто вчера стащил котлету у механика? Ты стащил! Скажи пожалуйста, какой смелый на котлеты и какой осторожный насчёт крыс! Знаешь небось, что механик простит, а крысы и последнее ухо отгрызть могут. Эх ты, крысиная закуска!
Кот бросил на него укоризненный взгляд и беззвучно открыл рот. Вероятно, он хотел сказать: «А ты пробовал крыс ловить? Попробуй, а я посмотрю, сколько у тебя ушей останется».
Дверь открылась, и рассыльный ввёл в кают-компанию мальчиков. Вестовой, увидя их, ахнул и прислонился к буфету.
— Это что за явление? — спросил он шёпотом.
— Арестованы за драку на стенке, — деловито сообщил рассыльный. — Отдаются под твой надзор. Обоих приказано вымыть.
— Уведи! — взмолился Красиков. — Это же зараза…
— Ничего не могу. Командир приказал.
— Вот! — с отчаянием воскликнул вестовой, обращаясь к Митрофану, который при виде мальчиков распушил хвост и вскочил на буфет. — Вот два типа! Виктор Лесков, уж конечно, тут как тут.
— Я к вам не просился, — буркнул Виктор и ещё больше насупился. — Сами арестовали, а сами ещё и смеются.
— Ах, вот ты как разговариваешь! — сразу пришёл в себя вестовой. — Хочешь серьёзного отношения? Пожалуйста! Будьте так добры!
Он схватил мальчиков за руки, с шумом выставил их из кают-компании, отодвинул дверь ванной, и оттуда сейчас же послышался плеск воды, топот ног, фырканье. Из ванны Виктор вышел чистенький, ошеломлённый, а затем сияющий Красиков ввёл в кают-компанию такого же чистенького и не менее ошеломлённого рыжего мальчика.
— Вот теперь вы, ребята, похожи на людей, — сказал вестовой. — Похожи, но не совсем. Это половина дела, а вот вам культурное занятие.
Он достал из нижнего отделения буфета шкатулку:
— Получайте иголки, нитки и пуговицы по счёту. Садитесь и работайте. Тебе, юнга, надо ещё и локоть зашить. Ишь как разорвал!
— Я не умею, — сердито ответил Виктор. — Он мне разорвал, он пускай и зашивает.
— Кто он?
— Рыжая команда.
Вестовой торжественным тоном спросил мальчика:
— Как тебя зовут и величают?
— Митя, — сконфуженно ответил тот. — Митя Гончаренко.
— Лесков, запомни! Попробуй его ещё раз назвать не по имени, а… по цвету. Честное слово, в газету напишу, что ты пускаешь обидные клички. Будто не знаешь, что на Красном флоте это запрещено. Точка! Вот тебе, Митя, иголка и прочее. Научи юнгу Лескова пришивать пуговицы и чинить. А то весь флот неряху засмеёт.
